Владыка Евгений – о батюшках в Инстаграме, об отношении молодёжи к церкви и кризисе семьи

Современная молодёжь стала причиной споров на разных уровнях — от кухни до депутатской трибуны. В то время, как её источниками информации становятся Ютьюб и Инстаграмм, а героями дня — видеоблогеры, взрослые, воспитанные в СССР, ломают голову, как достучаться до молодых. Недавние митинги, среди участников которых было много школьников, стали увеличительным стеклом, в которое многие разглядели пропасть между поколениями. На встрече с епископом Среднеуральским Евгением — вторым по чину священнослужителем Русской Православной Церкви на Среднем Урале — мы решили поговорить о молодёжи и её скептическом отношении ко многим вещам, в том числе к церкви.

На встрече с епископом Среднеуральским Владыкой Евгением — вторым по чину священнослужителем православной церкви на Среднем Урале. Фото: Алексей Кунилов

«Медиасреда формирует штампы»

Пока мы ждём владыку Евгения в кабинете в Екатеринбургской епархии, наблюдаем за сценой в аквариуме. Золотые рыбки вывели потомство и охраняют его от рыб-соседей, которые норовят проглотить мальков.

Фото: Алексей Кунилов

Дмитрий Полянин: Цель этого разговора как раз в том, чтобы попытаться поговорить о мудрости и ответить на те вопросы, которые возникают каждый год у вновь появляющихся на свет мальков. Они их задают, а мы как взрослые люди должны на них отвечать, искать тональность и возможность сохранять этот диалог. Это наши дети, и когда-то они придут на смену нам.

Дарья Белоусова: Сегодня многие молодые люди, будучи православными и верующими, при этом неоднозначно относятся к РПЦ. Что, на ваш взгляд, сейчас вредит имиджу церкви? Не считаете ли вы, что это близость с властью?

— Что такое Церковь в глазах молодого человека? Люди всегда склонны персонализировать. Армия — это солдат. Больница — это человек в белом халате. Всё это картинки. И глядя на эти картинки, человек не всегда может понять, насколько тяжёлый труд за ними стоит. Если мы говорим о Церкви и о власти, то в первом случае это священник, во втором — это некий руководитель района, города, сельсовета. И люди склонны оценивать эмоционально — нравится ли этот персонаж, получился ли у них дружеский душевный разговор. Если не удалось составить собственное мнение, молодой человек зайдёт в социальную сеть, посмотрит какой-то сюжет в СМИ, видеоблог и на основе этого сформирует своё представление. Поэтому то мнение, тот штамп, которые вы сейчас упомянули, о сращивании Церкви и власти — это не личный опыт молодого человека. Это мем, считанный из медиасреды.

Д.Б.: То есть этот штамп формирует медиасреда?

— Безусловно. Я священник, общаюсь с широким кругом людей, в том числе молодёжи. Среди этих людей я не встречал, чтобы после общения человек начал говорить, что недоволен тем, что происходит в Церкви. Ровно то же самое произойдёт, если у человека будет возможность по-хорошему пообщаться с представителями власти. Откуда взялись чиновник и священник? Они не прилетели с другой планеты, они выросли в той же среде, что и мы с вами. И ожидать, что из той среды, которая сегодня в нашей стране не очень благоприятна для души, выйдет преподобный Сергий Радонежский, не приходится. Я скажу обратное. Если человек в этой среде вырос и стал священником, то он уже герой. Если он стал руководителем и успешно это делает, он тоже герой. Конечно, и на солнце можно найти пятна. Но, наверное, мы должны заниматься не тем, чтобы искать плохое и из-за этого разрушать сами институты.

Фото: Алексей Кунилов

«Спецобслуживание – слово, которое ассоциируется с рестораном, а не с Храмом»

Д.Б.: К церкви хочется относиться как к самому справедливому социальному институту. Но случаются ситуации, которые заставляют думать иначе. Пример из собственной жизни. Перед одним из важных для меня событий я собиралась зайти в храм. Я с детства хожу в Ново-Тихвинский женский монастырь в Зелёной роще. В этот раз я тоже пришла туда. Территория была закрыта, охранник на входе сообщил мне, что храм закрыт на спецобслуживание. Внутрь меня не пустили. Чуть позже из новостей я узнаю, что в тот день в храме проходило венчание дочери одного из уральских бизнесменов. Как относиться к этой ситуации?

— Я расскажу о таком спецобслуживании, которое проходило неделю назад. В воскресенье я приехал в храм Вознесения Господня, где являюсь настоятелем, и закрыл храм. Не весь, а часть. Дело в том, что молодая семья, у которых родился второй ребёнок, попросила о том, чтобы совершить таинство крещения. Собрались родные и близкие, довольно много народу. Бывает, что одновременно крестят много детей, и люди, зная об этом, просят, чтобы не было этого шума-гама. Я предположу, что ситуация, которую вы описали, довольно похожая. Предприниматель, ребёнка которого в этот день венчали, в течение нескольких лет регулярно приезжал в этот храм, который был жуткими руинами. Он приезжал, чтобы своим участием изменить эту ситуацию. Во-первых, его открыть, во-вторых, сделать храмом, а не складом и музеем, чтобы находиться в нём было тепло, светло, комфортно. Человек отдал существенную часть своей жизни, чтобы это место стало таким, каким мы его сегодня знаем. Я задаюсь вопросом, может ли он рассчитывать на то, чтобы один раз в жизни, выдавая замуж свою дочь, сделать это в том самом храме. Отказать в этой ситуации было бы неблагодарностью. Я понимаю, оказавшись в этой ситуации, вы многого могли не знать. И тут вопрос, как это было преподнесено. Я понимаю, что спецобслуживание — то слово, которое ассоциируется у нас с рестораном, а не с Храмом. В той ситуации я бы посоветовал с пониманием отнестись и пойти в ближайший храм.

Фото: Алексей Кунилов

Д.Б.: Один уральский вуз уже не в первый раз перед сессией приглашает батюшку, чтобы окропить студентов святой водой. Комментируя эту акцию, руководство говорит, что у студентов в этот день улучшаются оценки. Как вы считаете, это делается из религиозных побуждений или это просто форма пиара?

— Я без восторга отношусь к такому деянию. Не может быть благодати оптом и без желания. До тех пор пока этого запроса нет от студентов, это можно назвать неким духовным насилием. Всё-таки душа свободна и никакого насилия не приемлет. Поэтому, если бы ко мне обратилось руководство вуза, школы или детского садика с таким предложением, я бы постарался разубедить их в необходимости такого подхода в духовно-просветительском воспитании.

Фото: Алексей Кунилов

Д.П: Вы сказали о том, что любое насилие не принимается человеком на подсознательном уровне. Мне кажется, что особенно насилие не принимается молодёжью. Любые формы воспитания она воспринимает в штыки. Церковь тоже часто воспринимается молодыми людьми как насилие над свободой выбора. Что вы ответите этим молодым людям? Нарушает ли церковь их свободу?

— Свобода — это такая штука, которой нужно уметь пользоваться. Надо ли ограничивать свободу трёхлетнего ребёнка, который взял гвоздь и суёт его в розетку? Конечно, надо, потому что это опасно для жизни. Духовная сфера — точно такая же сфера жизни, где при неумелом использовании свободы можно стать инвалидом. Например, человека пригласили духовно провести время, послушать о неком учении, он послушал, ему что-то по-обещали. А эти люди оказались сектантами. И он из-за своего невежества, неопытности стал сектантом. Через несколько лет он задаётся вопросом: почему мне не объяснили, что на свете есть секты? Некоторые ставят целью завладеть чужим имуществом или используют людей в своих интересах, хотят раскачать толпу, заставить людей попрыгать под сомнительные лозунги. Поэтому иногда нужно обозначить, где может «ударить током». Тема свободы очень тонкая, надо аккуратнее с нею обращаться и не надо говорить, что церковь хочет лишить человека свободы, скорее, наоборот.

Фото: Алексей Кунилов

Д.П.: Зачем нам нужен уполномоченный по правам ребёнка, чужой человек, который вмешивается в вопросы семьи? Эти вопросы могут решаться между родителями и детьми.

— Я думаю, это проявление кризиса семьи. Бог не создавал школ, вузов и прочих структур. Было два человека, и он им дал ребёнка. Это некая среда, в которой ребёнок может вырасти и стать личностью. Кроме свободы, есть ещё одно слово — любовь. Когда ребёнок становится взрослым, эта сила любви превращается в канат, который связывает двух людей, и канат оборачивается в другую сторону. Выросший ребёнок содержит состарившихся родителей, заботится, не бросает. Тысячи лет не было пенсионных фондов, дети заботились о своих родителях. А если мы растим ребёнка до года, потом отдаём в садик, книгу не почитаем, не съездим с ним на рыбалку, не поиграем в куклы, а дадим вместо этого смартфон? Если в семье отсутствует любовь — возникает насилие, и нужен регулятор в виде уполномоченного по правам ребёнка. Какие ещё органы будут нужны для этого управления через 50 лет? Из кризиса семьи вытекает кризис школы и кризис общества в целом. Главная причина всех бед — в отсутствии навыка правильных семейных отношений.

«Я считаю, что мы все как народ проигрываем, потому что вкладываем силы в производство сомнительного качества фильмов, игр, которые одного человека отрывают от другого»

Д.Б.: Нет ли у вас ощущения, что Церковь сейчас проигрывает борьбу за умы молодёжи?

— В чём-то проигрывает, в чём-то выигрывает. Проигрываем ли мы борьбу за то, чтобы молодёжь не употребляла наркотики? Ресурсы, которые вкладываются в этот бизнес, увеличиваются. Бессмысленно говорить о том, что институт Церкви может самостоятельно победить это зло. Если идёт манипулирование молодыми людьми для решения определённых политических задач и Церковь не может на это повлиять, то для того ли она создана, чтобы выигрывать игру у каких-либо политических сил? Церковь работает с каждым человеком лично. Мне доводится общаться с людьми, которые приходят в Церковь первый-второй раз, и к этому времени человек уже прошёл через наркотики, тюрьму, разрушенную семью. Или получил шикарное образование, сделал карьеру, но внутри пустота. Неважно, вверх или вниз он пошёл: когда есть эта духовная жажда, нам есть что дать. И это не изменилось за две тысячи лет. Поэтому тех молодых ребят, которые выходят на митинги, мы не воспринимаем как толпу, к которой должен выйти батюшка с крестом и прочитать проповедь. Настанет момент, когда они встретятся: священник с этим молодым человеком. В автобусе, на улице, в храме, в институте, куда его позовут окропить святой водой. И эта встреча может быть только личной. Личная встреча со священником и личная встреча человека с Богом. И когда эта встреча произойдёт, вероятность того, что человек может стать жертвой манипуляций, практически сводится к нулю. Человек становится независимым.

Фото: Алексей Кунилов

Я считаю, что мы все как народ проигрываем, потому что вкладываем силы в производство сомнительного качества фильмов, игр, которые одного человека отрывают от другого, вкусовых добавок, которые повышают продаваемость товара, но разрушают организм. Очень много всего неправильного в нашем обществе совершается. А мы пытаемся на каком-то этапе человеку вернуть эту правду. Много людей связывают себя с Церковью, их не тысяча и даже не миллион. Вспомните, что происходило в Екатеринбурге, когда сюда привозили пояс Пресвятой Богородицы. Мы не стараемся завлечь любой ценой и обмануть, мы пытаемся дать настоящее, поэтому я считаю — Церковь не проигрывает. Хотя многие ресурсы ещё не использованы. Например, социальные сети в полном объёме.

Д.Б.: У Православной Церкви есть федеральный сервис «Батюшка онлайн». Это консультации, общение со священнослужителями по Интернету. Сейчас у этого аккаунта в Инстаграме 175 тысяч подписчиков. Что вы думаете про такие технологии?

— Это неплохо. Есть среда, которая именно таким образом хочет общаться. На прошедшей неделе Патриарх Кирилл озвучил интересную мысль, касающуюся медиапространства. Когда один живой человек общается с другим, то помимо слов, которые мы говорим друг другу, возникает ещё множество связующих, которые не передаются по Интернету. Поэтому Патриарх призвал делать акцент не на массовой аудитории в интернет-пространстве, не на опровержении каких-то мыслей, а на живом общении человека с человеком.

«Я был не в восторге от того, что батюшка выступает на шоу «Голос»

Д.Б.: В одном из сезонов шоу «Голос» участвовал иеромонах Фотий, он получил большую поддержку телезрителей. Сейчас он продолжает концертную деятельность, активно ведёт Инстаграм. Как вам такой пример?

Фото: личная страница Фотия Мочалова

— Есть такое понятие как эксперимент. Отец Фотий пошёл на риск. У разных людей это вызвало совершенно разную реакцию. Я допускаю, что после того, как люди посмотрели эту передачу, они зашли на сайт Боровского монастыря и почитали о монастыре, об отце Фотии, его духовнике отце Власии. Других это отвратило, и они подумали: «До чего докатились. Пусть в храме поют, чего на сцену лезут». Могу поделиться личным отношением — я был не в восторге от того, что батюшка выступает на шоу «Голос». Когда я встретился и пообщался с отцом Фотием, я увидел человека, который был очень утомлен. Он очень устал от этого шоу. Идёт Великий пост, он как верующий человек хочет быть в храме, а у него контракт, и он вынужден идти на сцену. Он уже не рад тому, что происходит. Если бы меня спросили, надо или не надо участвовать, я бы ответил, что лучше не надо. Их епархия приняла другое решение и, думаю, эксперимент можно считать состоявшимся.

Д.Б.: Хотелось бы спросить о ваших интересах помимо службы. Читаете ли вы, например, книги, кроме церковных?

— Священники не прилетели с Марса, а выросли в том же обществе. Я прошёл через период 90-х, когда попса была самым желанным музыкальным сопровождением. Когда детективы были чтением, от которого я не мог оторваться. Но повторялся один и тот же сюжет: перерастал, становилось неинтересно. В школе мне не нравилась классическая литература. Из произведений школьного курса мною было прочитано процентов пять. Но немножко созрев, я просто глотал Гоголя, Чехова, О. Генри. Настал этап, когда открылось нечто большее — взрослая и более сильная пища, которая называется духовной литературой. И мне сегодня интереснее открыть Святителя Николая Сербского, чем Алексея Толстого.

Д.Б.: Что бы мы ни говорили про современную молодёжь, во многих вещах она становится здоровее. На мой взгляд, за последнее время в разы увеличилось число людей, которые стараются вести здоровый образ жизни, занимаются спортом, не курят и не пьют. Как церковь относится к спорту?

— К одному спорту церковь относится очень хорошо, к другому никак не относится. Есть спорт, когда человек утром делает зарядку, поддерживает себя в хорошей форме, не пьёт, выходит во двор играть в футбол и старается этим своим состоянием зажечь окружающих. А есть бизнес — когда собираются большие стадионы, когда выбегают игроки, которых покупают. Это шоу. И мы часто под словом «спорт» понимаем именно это. Когда человек приходит домой, берёт чипсы, ставит бутылку пива, болеет и жиреет. Тот спорт, который помогает развивать физическую культуру человека, Церковь поддерживает, в этом участвует. У нас есть проект «Русский силомер», он учреждён Екатеринбургской епархией. Во многих регионах он активно реализуется — детей приучают к турнику. Я убеждён, что не только душа человека должна быть здорова, но и тело, насколько это возможно.

Д.П.: Всё познается в сравнении. Значит ли это, что молодой человек должен пройти через все тяжкие, чтобы узнать, что такое хорошо?

— Замечательно, если рядом есть люди, которые скажут: не ходи через болото, пройди по сухому в обход. Но для какого-то человека важно оказаться в болоте, чтобы понять, что он выкарабкался, и больше туда не соваться. Это подходит не для всех людей — половина утонет. Всегда есть риск, что из человека, которого ограждают от всех опасностей, вырастет трутень. На этой неделе я встречался с близким другом, она — руководитель образовательного учреждения, познакомилась с академиком, он рассказал ей свою историю жизни. Он родился в интеллигентной семье, но родителей в годы репрессий посадили, его как сироту определили в колонию. Это было поселение на тысячу человек. Они бандитствовали по всей округе, и в один прекрасный день к ним прислали нового руководителя колонии. Человек сам раньше был беспризорником и уголовником, в книге педагога Макаренко он был назван фамилией Карабанов. В результате все в колонии стали жить по другим принципам, он передал им свой опыт выхода из кризиса. Так колония в тысячу человек стала образцово-показательной. К чему я всё это говорю? Встреча с настоящим человеком спасла и зажгла тысячу человек, которые стали достойными гражданами страны. Я считаю, что молодёжным движениям до боли не хватает таких героев. С этими людьми нужно знакомить молодёжь. А у нас их много. Настоящих героев нашего времени.

Д.Б.: Кого вы ими считаете?

— Отец Евгений Попиченко, который собрал вокруг себя службу добровольцев из 500 человек, которые в свободное от работы время помогают лежачим больным, брошенным детям, отмывают и учат жить бомжей. Митрополит Кирилл, губернатор нашей области Евгений Куйвашев, Президент нашей страны Владимир Путин, Доктор Лиза, врачи, учителя, военные, наши родители. Многие люди совершают подвиг.

Дмитрий Полянин, Дарья Белоусова

Источник: Облгазета.Ru от 23.06.2017 г.
pay id="" }
11 июля 2017г.